Идейный Зал > Проза
Заметки Летнего
Летний:
Идёт дождь. Пахнет мокрым асфальтом. Люди бегают под зонтиками, огибая лужи и брызги от машин. Выхлопами почти не пахнет, как впрочем и зеленью тополей – все запахи прибиты к земле, даже асфальт перестает источать свой аромат. Дождь.
Я иду на станцию. Без зонта, в сандалиях. По лужам. И постоянно думаю, когда же начнут мокнуть ноги. Но они остаются сухими. Голова тоже остаётся сухой – надо бы постричься, что ли? А то всё на волосах, если бы капли не попадали на лицо, то было бы совсем сухо.
Ветровка намокает. И вроде бы я черпнул немного лужи правой ногой. Совсем чуть-чуть.
Город очищается дождём. Наглые попрошайки, что проклянут вслед, куда-то делись. Наверное, встречу их в переходе, если они друг друга не перегрызут. С яблони упало несколько яблок. Прохожие сделали их плоскостью асфальта. В переходе тоже мокро, может быть капает с потолка.
Вверх на станцию, под мостом и на лестницу. Гениально сливное отверстие моста размещать над тротуаром… Впрочем, получилось пройти сквозь брызги, не намокнув.
Электричка задерживается. За десять минут стало немного скучно. Послушать музыку, что ли? Хотя что? Не лучше ли послушать дождь? Оглянуться?
Стою под навесом станции. Будто кто разрезал гигантскую бетонную трубу на три части и две из них сделал крышей, поставив на столбы. Типа так )(. По выгнутой крыше стекает много воды, и мощно хлещет струя из водосточной трубы. Я прислушиваюсь к этому звуку.
Струя постоянно меняется, пляшет по выщербленной бетонной подставке, меняет свою силу и направление. А ветра нет. Её ведут только капли, падающие на крышу. Каждый миг разное число капель в разном месте. И журчание получается живым и непредсказуемым. Гул машин, едущих по главной улице или стоящих в пробке почти скрылся за завесой дождя. Небоскрёб, новая цитадель, ещё не взорванная Фриманом, цепляет на себя облака. Может, она мне просто привиделась вместе со всем городом?
Какая-то мразь закурила. Испортят же вкусный воздух, когда обостряется обоняние… Спасибо Ветру, он отогнал смрадный дым от меня.
Плеск струи по старому бетону, из которого вымываются камни. Шёпот тополей через дорогу. Далёкий приглушённый гул трафика. Неровная капель за моей спиной, где кончается навес. И нарастающий гул – приближается электричка. Ну вот, только начал слушать…
Стою в тамбуре. Всегда езжу в тамбуре, если еду недалеко и налегке. То есть с работы домой и из дома на учёбу. Внутри вагона просто душегубка – стёкла запотели, мокрые люди обсуждают что-то да и просто душно. Дух вагона проснулся раньше зимы, но воняет не в полную силу. Ну на фиг туда лезть.
Следующая станция, Шарташ. Здесь хорошее старое здание, типа вокзала. Деревянный дом с шестью или восемью печами в зале. Старыми красными складными сидениями. Голубями, которые живут под крышей-потолком, прямо в зале. Посеревшими от пыли стёртыми и округлыми половицами. Деревянными рамами окон. Пылью… И такой особой спокойной тишиной, которая откуда-то из детства, что хочется побыть там ещё раз.
Вошли люди, двери закрылись. Поехали дальше.
Путёвка. Станция возле камнеобрабатывающего завода. Интересно, контролёры сегодня будут? И откуда первей?
Чапаевская. Ну вот, почти за городом. Хотя до его границы ещё далеко. Зато здесь замечательная психушка. Был там пасмурным утром после грозы, бродил по территории. Кривые деревья, корчащиеся в страданиях. Выставленные на улицу кровати с мелкой сеткой. Заброшенные деревянные дома с выбитыми стёклами. Тишина. И чувство, что за тобой следят. Надо ещё разик сходить. Но это в лесу, за болотом. А тут мокрые перила станции, тёмно-серый от дождя пешеходный мост и дома за Сибирским Трактом. Типичные панельные конструкции. Хотя есть что-то каркасно-засыпное, ещё наверное с довоенных годов. Дождь всё идёт. Везде. Хорошо.
Лечебная. Двери открылись не как обычно, а со стороны кладбища. Там в лесу ещё и крематорий. А вот насчёт больниц и лечебниц я не слышал.
Что-то долго стоим. Взявшись за поручни, высовываюсь из тамбура. Дождь. Прямо за платформой трава и деревья. Ветра нет, а трава раскачивается. На неё падают особо крупные капли, и она наклоняется. Тысячелистник, ещё что-то такое и просто трава мерно покачиваются из стороны в сторону, завораживают, притягивают взгляд к спокойной зелени. Акации и сирень намного больше их, но будто тоже покачивается вслед. Слегка шевелят ветками. Ни ветерка. Рядом стоит столб с хитрой системой отвесов на блоках. Всё мокрое. По проводам неспешно двигаются хрустально-пасмурные огоньки. Доходят до куда-то и падают в траву. На нижнем проводе они реже. Но в них тоже видно небо и особый свет пасмурных дней.
Боже, когда я в последний раз вот так вот любовался каплями? Дождём?
Он всё говорит со мной. И теперь, глядя на стальное ржавое колёсико блока, я начинаю вспоминать. В моих глазах отражается медленно танцующая трава и капли света пасмурных дней. Но вижу я нечто другое. Сад. Как мы с соседскими девчонками в детстве лепили что-то из глины у них на крыльце. Погода была такая же. И стояла она целую неделю. Вчерашние фигурки высохли и ждали обжига, новые рождались в руках, слушая почти мурлыкающие звуки разговора. А вокруг так же мирно покачивалась трава, пахло лебедой и полынью, старым деревом и глиной, мокрыми камнями и водой. И было много глины, запас на несколько дней для большой компании. Мы ютились на небольшом крыльце и учились у Юли делать свистульки…
Следом пришло другое воспоминание: я подставляю под струи воды, текущие с шиферной крыши, разные консервные банки, дощечки, кучки щебня и стекляшки. И слушаю мелодию, которую играет дождь…
В соседнем вагоне открылась дверь. Контра. Вот чёрт, а было так приятно вспоминать! Теперь в крови адреналин. На цвет их жилетов условный рефлекс работать ногами. Ладно, перейду чуть вперёд.
По соседнему пути проехал поезд. Вот почему мы так долго стоим! Да ещё простоим минуты три или пять. Можно выйти на улицу и обойти вагон с жилетами. Тем более, что они зажали с двух сторон.
Выхожу. Вдыхаю прохладный воздух. Не торопясь меряю шагами мокрую плитку платформы. Залажу в дальний вагон и снова смотрю на улицу. Трава низкая и не шевелится. Деревья совсем рядом и не видно вдаль. Зато по проводам всё так же бегают капли. Спокойно светящееся чудо.
Всего лишь в прошлом году я пил их с цветов сирени, это был один из самых настроенческих напитков! И вот красота снова привлекла моё внимание. Слышать и слушать. Видеть и смотреть. Замечать и наслаждаться. Жить.
Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Компрессорный завод.
Едва закрывшись, дверь запотела. Выйти на комприке и пойти домой пешком? Идея. Лишь бы не кончался дождь.
LirNess:
Интересно было это прочесть ) Написано с настроением )
Только один момент:
--- Цитата: Летний ---С яблони упало несколько яблок и стали плоскостью асфальта.
--- Конец цитаты ---
Вот здесь "упало" согласовано с подлежащим "несколько яблок", а "стали" - уже нет. Возможно, стоит заменить это причастием? Нечто вроде:
"С яблони упало несколько яблок, тут же ставших частью асфальта."
Буду ждать ещё прозы )
Летний:
Добавил пару деталей. Попробую выложить в таком состоянии.
День начался с серого неба за окном и температурой +3 на мокром от моросящего дождика термометре. Первое мая. Давно на праздники не было такой погоды. Хм, праздники. Для меня это давно праздник. Открытие садового сезона. Ещё до рождения туда ездил, что удивляться…
Сбор вещей, одежды по погоде, автобус… всё почти буднично. Прошло детство, когда каждая поездка была особым этапом на пути к сказке. Теперь это просто знакомая дорога. Сидя у окна увидел как пролетело несколько снежинок. Когда подъехали к вокзалу, мёл снег. Серое небо, температура «плюс чуть-чуть» и ветер облепляет белыми хлопьями. Снег постепенно скапливается на газонах. Ну и ладно. Не такая погода бывала.
Сажусь в электричку. В вагоне отопление, спокойствие помещения. На улице тоже спокойствие, но оно шумное и дикое, холодное и глушащее звуки. Оно равнодушно к переживаниям, ему нет дело до чувств. Но оно само наполняет тебя чувством, что всё так, как есть, и так должно быть, ибо это гармония.
Старые деревянные сидения, бряканье дверей… интересно, а мороженное будут продавать? Вряд ли. И народу немного. Больных в такую погоду ехать нет. Достаю почитать книгу.
Несколько остановок спустя стало совсем пасмурно. Глаза устали. Закрыл интересную историю и глянул в окно.
Ой.
Трава правильно сделала, что ещё не вылезла. И деревья до сих пор без листьев. Всё стало белым. Примерно сантиметровый слой пушистого крупного белого снега. Он захватил почти всё, даже мокрые камни железнодорожной насыпи. Я стал смотреть в окно. Чем дальше отъезжали от города, тем меньше было белое мельтешение за окном. Но оно бесспорно догоняло зелёные вагоны электрички, Туча шла со стороны города и сыпала снегом, не сбавляя своей силы. Если конечно мне не привиделась отдельная туча в серых небесах.
Что-то это напоминает. Ах, ну да. Закрытие сезона, мой последний выезд в сад. Тогда тоже шёл снег. И на одной из станций мы надолго встали. Двери в тамбур открылись, на меня дул свежий воздух, донося полу мифический аромат снега и вполне знакомый - пожухлой травы. И вместе с воздухом вползла тишина. Я смотрел, как на болотную траву плавно опускаются снежинки, и то ли в плеере, то ли где ещё играла мелодия Pilgrim Snow из «Волчьего дождя». Мы стояли минут десять, а я всё смотрел на плавный полёт снежинок и на пожелтевшую траву. Вниз. Вниз. Круг и вниз. Бесконечный танец. Кем надо стать, что бы насладиться им, не обращая внимания на холод? В нём столько спокойствия и ароматов, а вместе с тем движения и жизни, что не всегда понятно, ты его разглядываешь, или он любуется тобой. Да, определённо, танец перемещается в голову и ищет ответ. Ответ на что?
Вот и теперь шёл снег. Как будто тот раз решил явиться мне снова.
Первое удивление по приезду – новая платформа. Эх, жалко старую деревянную, о которой я писал раньше. Но зато сквозь бетонную не провалишься. Иду по горке. Дорога видна легко, потому что снег на ней мокрый и с глиной. Рыжая жижа. А вокруг уже зима. Сосны присыпаны снегом, на цистернах белое покрывало. И воздух! Что бы его оценить, нужно ехать в вагоне. Там остаётся городской дух. А тут выходишь, и не можешь поверить, что дышишь этим чудом. Так пахнет свобода. Таким ароматом наполнен воздух на краю леса. Так пахнет мокрая земля, даже нет – так пахнет мокрая глина.
Тишина. Слышно, как снежинки шуршат по одежде. У сторожей собака брякнула цепью, но высовываться из конуры не стала. Иду к себе.
Снова вспомнилась осень. Последние приезды мне давались с трудом – очень хотелось лечь и заснуть до следующей весны. Провести зиму в саду. Понять, как это. Или просто проспать до тёплых дней.
В доме всё убрано на зиму. Достаю чайник, наливаю воды, которую припас в мягкой канистре. Немного, но на денёк хватить должно. Есть кипячёная вода. Правда, она больше похожа на лёд. Ну и ладно. На втором этаже сушёная мята и листья смородины. Как раз пригодятся, заварю чай. Хорошо быть запасливым.
Второй этаж всё так же волшебен. Тишина, спокойный свет. Будь он тусклее, захотелось бы уснуть. Но сейчас я бодр. За окном всё сыпет… Нужно включить ток. Кладу руку на пробку. Тишина сосредоточилась вокруг, слегка позванивая в нетерпении. Да будет свет! Мерное электрическое жужжание наполняет пространство.
Возле умывальника бутылки с водой. Но больше в них льда. И ладно. То, что руки после этого не чувствуются – ерунда. Я дома. Точнее в саду. Воздух на веранде – атмосфера дерева и уличной влажности. Обувь, холодильник, железные инструменты и уютное кресло. Кажется, что это всё можно вдохнуть. Так и есть.
А ещё можно вдохнуть тот пар, что поднимается от заваривающегося чайника. Всю зиму жил без этого. А, впрочем, жил ли?
Так, надо топить печь. А то сидеть в доме при +1,5 градусах как-то не очень. Чай быстро стынет. Поел бутербродов с колбасой и вперёд. Дрова на улице мокрые и в снегу. Хорошо, что я отложил часть на веранде. В сарае тоже есть, но их надо пилить. Ладно, не пропаду. Мокрые могут и в печке высохнуть. Как же хорошо, что я запасливый. Вот и пряники прошлогодние лежат в тумбочке… Мои любимые, дубовые. Так сказал однажды мой друг, так я говорю сейчас. А снег не думает завершаться, уже выпало 10 сантиметров. Снег… и почему в русском языке у него только одно название?
Через пару часов воздух нагрелся до +8 градусов. Хорошо идёт. Ужин бы ещё приготовить. Но для этого надо сходить поводу. На второй ряд и до конца, там колонка-кнопка. По привычке надел садовые калоши. Дырявые в пятке. И просто каменные в такой холод. Снега ещё больше. Проваливаюсь по щиколотку, но отступать некуда. Разве что потом сапоги надеть надо. Для интереса ткнул в землю рукой. Мою немаленькую кисть там скрывает. Около 20 см снега. За несколько часов. Ладно, крыльцо метр высотой, авось дверь не засыплет.
Зима. Зима в саду. Сбывается мечта. Неужели, правда? Снег всё идёт и идёт, в саду почти никого нет, мягкая тишина вокруг нежно обсыпает хлопьями. Если зажмуриться, слышно как сталкиваются снежинки, тихонько звякая. И это звяканье сливается в чуть слышное шуршание. Тепло. +3 градуса. Без шапки совсем не холодно. Ветра нет. На кудри падает снег и не тает. В вёдра тоже падает снег. Но он точно растает, когда я наберу воду на колонке. Вот и она. Оранжевая коробочка с краном из нержавейки. И двумя кнопками. Жму чёрную.
Мотор загудел. И гудел долго. Что-то захлюпало. Вода какая-то мутная. Решил сполоснуть ведро. Пока шоркал стенки, вода стала чёрной, как кофе с кусками ржавчины и окалины. А потом просто кончилась.
Я без воды.
Это стоило осознать.
Воды нет.
Медленно ползёт улыбка. Буду топить снег. Всегда хотел растопить снег. Ведь дождь я уже пил.
Открытие первое: в снеге мало воды. Ведро снега сойдёт за стакан. Если утрамбовать.
Открытие второе: на участке много места, что бы набрать снега.
Открытие третье: хоть и тепло, а руки мёрзнут. Пару часов работал голыми руками.
Сумерки. Там, где я начинал брать снег и брал его почти до земли, снова сантиметров двадцать-тридцать снега. Похоже, он уплотняется, когда падает, потому что в других местах примерно столько же. Ну может на треть побольше. А какие из него снежки… Покатал бы снеговиков, да что-то не то настроение. Ладно, почти есть 2 кастрюли воды. И ещё маленькая, в которой варится гречка. Ещё снега для умывальника и достаточно.
А мечты действительно сбываются. Подходит декабрь, если верить ощущениям. Совсем темно. Поужинал гречкой с тушёнкой. Странный привкус. Это растопленный снег. Поел его на улице, потом попил в горячем виде. Это не вода. Он куда легче, просторней, как будто в нём ветер – наверное, такое небо на вкус. В доме стало +16. Ещё часа полтора подтопить, и хватит. Дрова с улицы сильно шипят и плюются водой. Но потом начинают греть.
Сижу и читаю. Да… вот она настоящая зима. Есть время читать. Спокойствие и уют. Без компа, без Интернета. Шелест страниц, потрескивание дров в печке, полоска горячего света на полу и редкий звучный треск брёвен. Дом согревается.
А на улице приятно полежать в снегу. Тепло и уютно. Если задуматься надолго, то может засыпать совсем. Пора спать. Но для этого в дом.
И ладно. Сосновый дымок, свет настольной лампы, тепло и чай перед сном – самое оно, что бы проспать остаток зимы. И ватное одеяло. Тяжелое, и от того такое надёжное и уютное.
Снега выпало сантиметров сорок, если судить по столику. А если по земле, то и того больше. И он всё падал.
Сон пришёл сразу, стоило лишь положить голову на подушку. И во сне тоже был покой. Свет в доме потух, но тепло не ушло. По ту сторону окна была мягкая ночь. Мягкая и нежная. Она продолжала укрывать всю округу нежнейшим покровом волшебства.
А на утро вышло солнце. Глаза просто слепило, как бывает в марте. Хотя нет, слепило куда сильнее, всё же по календарю был май. Когда я вернулся в город, был апрель, или конец марта. А под вечер время догнало календарь и наступил май.
Но я всё равно провёл зиму в саду. И половину времени я спал. Это было на самом деле. Весь этот снег, похолодание и спокойная ночь, может показаться кому-то чей-то злой шуткой. Но не мне. Для меня это было исполнение желаний, подарок на день рождения от всего мира и в частности от сада, ветра и неба. От природы. От тех, кого я знаю. Кто всегда есть рядом, но за нашими суетными делами незаметны.
И я благодарен за этот день и за ночь. За те полгода, что пришли ко мне на праздник. Это воспоминание дарит мне уют и покой.
Спасибо.
Летний:
Бег. Как описать свои ощущения? Кто им поверит? Неважно. Главное – что для меня это так.
Бег. Долгий, не то что бы быстрый. Это прекрасный способ встряхнуться.
Это совершенно новый способ передвижения – если лень идти целый час, можно добежать минут за двадцать.
Это особое состояние. Прогоняющее дурные мысли. Очищающее.
Бег дает мне услышать себя.
Дыхание глубокое и, в общем то, спокойное. Сердце бьется в ритме бега. Нога касается земли – удар сердца. Единый ритм. Ритм, в котором происходят все движения. Не надо следить за каждой мышцей – они слушают ритм.
Бег. Круг за кругом по стадиону, или где-то по дороге. Личное пространство, которое движется вместе со мной. Зона комфорта, которую надо догнать.
Радость. Радость оттого, что замечаешь красоту вокруг. Радость оттого, что чувствуешь запах трав, цветов, земли. Оттого, что чувствуешь малейшие изменения воздуха. Оттого, что ветер в лицо. От того, что устал.
Пробегаешь километра три или четыре – большинство мыслей перестают роиться в голове, жужжать и гудеть. Они уходят или занимают место в ритмично движущемся механизме. Отрабатывают свой цикл, выполняют работу и уходят. Всё в едином ритме. Только дыхание имеет свой собственный, спокойный лад. Свобода от всего дурного, что беспокоило весь день и скорее всего навалится вновь. Когда-нибудь потом. Не сейчас. А пока…
Бег.
Бег от суеты. Бег от апатии. Бег от неясного. Всё накопленное перерабатывается такт за тактом. Очищается, приобретает ясность. Прозрачная, искрящаяся на солнце мысль.
И в итоге возвращается способность созерцать и творить.
Потому что свободен.
Потому что бежишь.
Потому что устал, но можешь бежать еще, и это приятно.
Потому что начинаешь помогать себе лапами, вонзаться в дорожку когтями и с силой отталкиваться. Чувствовать, что в ритме с человеческим телом бежит еще кто-то. Ощущать каждую чешуйку, каждую пластинку своей чешуи. Помогать себе хвостом на поворотах. Расправить наконец крылья и наслаждаться ветром. Шевелить ими, выбирая положение, не мешающее бегу. Несколько раз сложить их и расправить вновь. Подтолкнуть самого себя, если начал останавливаться. Ощупать чешуйки и когти на руках, если на этот раз форма прямоходящая. И попробовать так же ощупать лицо, что бы потом попытаться изобразить его.
И, пока ощущаешь себя полностью, бежать.
Бежать, пока не почувствуешь, что уже всё. И лишь тогда, перед завершением бега осторожно спрятаться внутри себя. Аккуратно. Подождать, не нарушился ли ритм?
И только потом остановиться, что бы идти дальше.
А пока идёшь, сердце продолжает свой бег.
Скоро и оно выйдет из того ритма.
Но лишь затем, что бы позвать всех назад. В то состояние.
В Бег.
Летний:
прошлой весной писал.
Крыша. Что это?
Летнее утро, шестой час. В подъезде темно. А на верху люк в небо. Оттуда свежесть. И холод. А ты в душном затхлом сыром подъезде среди грязных труб и тряпья. Боишься.
Боишься, что выпадешь в этот светлый чистый мир такой грязный и тёмный.
Сверху доносятся звуки. Будто бы сама собой играет музыка. И кто-то красиво поёт вдалеке. Наваждение. Снова и снова эта дыра над головой. И страх. Ты ходишь по башне, но не вылезешь. Ты занят. Ты прав. Ты не должен. Ты обязан. Так не делают.
День. Теперь там жарко. Но там и ветер. Этот свет наверху, после него не видно твой мир. Там нет утренней свежести. А тут еще осталась сырость. Даже если вылезешь – поздно. Сжаришься на солнце, если не спасёт ветер.
Тихо. Только вдали ездят камазы в облаках пыли и соляры. Ревут моторы и гремят кузова.
Вечереет. Усталость. Там, наверху, прохлада. И видно мир. Тихо. Но по-другому. Тихо во все стороны, но не так пронзительно и далеко, как раньше. Оплавленная тишина. А у тебя даже звуки зажаты черными сырыми стенами.
Комары улетели на охоту. Хоть кто-то не боится люка в крыше.
На антенны выпала роса. Зажглись звёзды. Теперь ТАМ холодно. И тоже темно. Но простор никуда не делся. И ветер.
Кто-то наверху зажег керосинку. И тихо играет неспешную мелодию. Какой-то спокойный разговор.
А потом тишина.
Возможно, когда-нибудь ты увидишь лестницу наверх. Но хватит ли у тебя смелости подняться? С первым снегом люк будет закрыт. К обеду. Лишь смелые и безумные оглядят присыпанную снегом землю.
А завтра снова утро. И, если пойдёт дождь, может быть, кто-то спустится сверху погреться. А если нет, то этот кто-то будет ждать тебя наверху.
Пока не пойдёт снег.
Навигация
Перейти к полной версии