Просмотр сообщений
101
Проза / Вечный полет
« : Июня 18, 2013, 02:39:45 pm »
Я тут короче подумал...
Предыдущая тема с моим творчеством потерта. Я поставил перед собой проблему того, что создаю дофига зачинов, которые в итоге ни во что не развиваются толком. Теперь цель новая - взяться нормально за свой сеттинг и создать по нему что-то художественное-литературное. У меня есть несколько небольших идей для разных историй, которые, как я думаю, примут формат рассказов. Возможно, что-то из этого будет покрупнее и посочнее, но не факт.
Так. Выложу первую, так сказать, главу одной истории, посвященной важному моменту сеттинга. Я должен железно сие закончить и рассказать еще кучу историй. Если получится.
Предыдущая тема с моим творчеством потерта. Я поставил перед собой проблему того, что создаю дофига зачинов, которые в итоге ни во что не развиваются толком. Теперь цель новая - взяться нормально за свой сеттинг и создать по нему что-то художественное-литературное. У меня есть несколько небольших идей для разных историй, которые, как я думаю, примут формат рассказов. Возможно, что-то из этого будет покрупнее и посочнее, но не факт.
Так. Выложу первую, так сказать, главу одной истории, посвященной важному моменту сеттинга. Я должен железно сие закончить и рассказать еще кучу историй. Если получится.
Спойлер для всех:
«Врата мы обнаружили слишком поздно.
То, что вначале было принято за рефракцию солнечной вспышки, на поверку оказалось целым катаклизмом, ведущим происхождение с поверхности самой планеты. Мне известно, каково это – быть причастным к великому несчастью. Мой друг – один из синоптиков Эгрегора и уважаемый астроном, гражданский колонист, работающий… работавший в демилитаризованной зоне северного материка, Майдане. Он был одним из тех, кто анализировал показатели датчиков магнитных полей – и «осадок» от солнечной вспышки Эгрегор Стелла он воспринял как должное. А между тем странный электромагнитный фон уже нарастал, и военные забили тревогу лишь тогда, когда случился выброс и чужаки ступили на поверхность нашего мира…»
- Гарольд Шеквайл, журналист «Эгрегор Тауэр», 28 сентября 605 года Л.П.
«Вы меня спрашиваете, почему я так ненавижу Чужих? А историю вы давно изучали? Забыли, что вытворяли глазастые серые ублюдки до того, как человек пошел по звездам? Прошло всего полвека с того момента, как уважаемые археологи от самой Коалиции расшифровали древние архивы засранцев гротов – а вы уже всё на хер забыли? В существовании гротов виновны серые уродцы, а они кто? Инопланетяне! Стереотипные, шаблонные – но настоящие, мать вашу! И знаете, я очень счастлив, что они свалили в задницу. И без них проблем хватает. И ведь это ещё не всё…»
- Кариан Тремор, полковник шестого дивизионного Жандармерии на Клементине в нетрезвом виде.
Пепел за окном оседал крайне медленно. Хлопья вяло кружились в воздухе, подхватываемые малейшим дуновением ветра, растираемые им в мельчайшую пыль, которая серым полотнищем затмевала небеса и затем не менее вяло волнами накатывала на крыши ангаров, бараков и радиовышек периметра, превращая серебристый металл в иллюзию грязного снега. Не менее серое небо хмуро застыло, словно бы гадая, разразиться дождем сейчас, чтобы сразу прибить весь пепел к земле и смыть. Или же подождать, когда тот полностью уляжется… Что случится, наверное, не скоро.
Какому придурку, думалось Энриксу, пришло в голову притащить такую прорву белого фосфора. Когда неведомое оружие странных тварей долбануло по складам, вспыхнуло так, что не сравнится ни с одним фейерверком. Казалось бы, откуда можно было достать такое количество фосфорных боеприпасов – да и главное, зачем?... Но этого дьявольского вещества хранились, наверное, целые тонны. И неважно, в каком эквиваленте. Но Энрикса после того, что случилось, все равно потащили туда. Что он должен был там увидеть? Разве то, что погибло не менее пяти сотен солдат, которые обгорели до костей и продолжали тлеть и трещать дальше, и выжило меньше двух десятков? Эти «выжило» были чудовищно обожжены и к тому же все поголовно лишились зрения. Он никому не мог помочь, да и не его это специальность. Для лечения такого рода ранений требовался специально обученный медицинский персонал, но всем плевать, когда этого персонала не хватает на всех. Не армия, а хрен пойми что.
Энрикс не понимал логики военных никогда. Наверное, потому, что с самого начала был человеком от ремесла войны далеким и познать все прелести на службе Альянсу в таком плане ему было не дано. Ему вообще не повезло оказаться здесь в такое время. Неизвестный и непонятный враг, обладающий непонятными же свойствами; маниакальные офицеры, постоянно орущие на подчиненных и, судя по всему, сами пребывающие в тяжелом стрессовом состоянии; загаженный после взрыва воздух, которым невозможно дышать без респиратора, ведь вместе с фосфором хранилась и бытовая химия вопреки всем правилам безопасности, которые в армии должны были соблюдаться прямо-таки неукоснительно.
Аарон Энрикс учился на хирурга-отоларинголога и знал стандартные правила первой помощи. Он однажды присутствовал при операции на синусовых пазухах, но сам никогда не брал в руки ни скальпель, ни даже недавно изобретенный лазерный модулятор, предназначенный для удаления омертвелых тканей во внутренностях. Из оружия он хорошо владел лишь лучевым пистолетом с маломощной кристаллической батареей – и то лишь потому, что занимался стрельбой в свободное от учебы время. Авиационный техник Кантемир Немерецкий, являвшийся вдобавок носителем архидревнейшего звания прапорщика, презрительно называл этот пистолет лазерной указкой – и в принципе был прав, учитывая, что против силовой брони ударных корпусов Жандармерии он был бы точно бесполезен… В большинстве случаев, по крайней мере.
Гулкий стук, который издают офицерские берцы, отвлек Энрикса от невеселых размышлений. Он сидел в общей столовой, которую посещали как солдаты, так и эвакуированные из своих поселений гражданские, которым не удалось покинуть планету со всеми – как и случилось с Энриксом. Перед ним стояла выпитая чашка из-под искусственного чёрного пойла, которое вояки называли «кофе», хоть и по мнению самого Энрикса, этой мерзостью проще было бы устраивать пытки в какие-нибудь древние времена или на диких мирах. Сама же столовая в целом смотрелась довольно мило, хотя её аскетизм был несколько непривычен после университетского буфета, оставшегося далеко в городе…
- Хм, парень, я вроде забыл, как тебя зовут? Кажется, Аарон? – раздался над ухом гулкий бас, словно говорили в подушку.
Энрикс со свистом выпустил воздух и нарочито медленно обернулся к спрашивавшему.
- Так точно, сэр. Чем-то могу быть полезен?
Напротив него уселся седоватый грузный мужчина с широким носом и неприятной бородавкой у самого левого глаза. Полковник воздушно-десантных войск, Чарльз Талер, прибыл на модифицированных скоростных флаерах, ранее бывших грузовыми, со своими солдатами буквально спустя сутки после того, как всё началось. Талер был значительно спокойнее и уравновешеннее большинства других офицеров, даже несмотря на то, что на Эгрегоре репутация воздушного десанта всегда оставляла желать лучшего. Усевшись напротив Энрикса, полковник сощурился, образовав вокруг глаз похожие на жабьи складки, и уставился на белую чашку.
- Эгрегор… Какое же дурацкое название у планеты, чёрт его подери. Я понимаю: Пандора! Звучит романтично. Или какая-нибудь там Медея. А тут – Эгрегор, мать его Эгрегор. Как слышу, представляется какой-то жирный сноб со свиными глазами – какая-то чертова пародия на меня, право слово. И которая к тому же не любит пиво. А? – Талер сделал паузу. – Аарон, да? Ты как относишься к пиву? Пил хоть раз, м?
- Пил, сэр. – Энрикс бросил короткий взгляд и снова уставился вглубь чашки. – Нормально отношусь в принципе, просто смотря какое…
- Да? – улыбнулся полковник. – Ну и ладно. Ща я тут к делу перейду, но хочу еще вот отметить – что там у въезда в город за плита с бабой, а? Выглядит очень так прилично. Да и здоровая какая, на столичных мирах такой камень хрен увидишь, лишь дым да зеркала! А такого вот нету.
Под «дымом и зеркалами» Талер имел в виду типичные скопления высотных зданий в центрах городов, особенно на планетах, являвшихся столицами секторов. Колоссальные, титанические сооружения разных оттенков и форм, выполненных в сложном стиле батчер-хаус, содержащие сотни офисов различных корпораций, ряды неоновых вывесок, переливающихся самым разнообразным образом, и бесконечные ряды авиамобилей и флаеров, заставляющие воздух реветь на десятки тысяч миль. Вся эта разноцветная фантасмагория как нельзя лучше подходила под разговорное определение полковника.
- Это… палладиум, сэр. Священное изображение Афины. Или Минервы – как вам угодно. Скорей Минервы, потому что город строился по римскому образцу. Военные колонисты хотели всё рационально устроить – в их понимании, конечно.
- Афины? Это ж вроде богиня древняя… римский образец, ты сказал?
- Да. Только сейчас непонятно что вышло. А нечисть эта вылезшая треть города уже разнесла… и до палладиума у въезда уже почти добралась. Поверить не могу.
- Эге, так ты тут родился, парень?
- Нет, я здесь по обмену. Прилетел с душного Макларена, но не жалею об этом, сэр.
- Хо, вот как! Здесь, значит, лучше?
Энрикс начал тереть взмокший лоб, раздраженный вниманием полковника. Что это, показное любопытство? Попытка набиться в друзья? Если бы он мог понять.
- Наверное…
- Хех, ну ладно. Что-то ты киснешь, парень. Закругляемся тогда. Зачем я пришел-то… Ты ж не солдат у нас, так ведь? Но тебя затащили в разведку, да?
- Угу…
- И как тебе? Не отставал? Справлялся?
- В принципе да, но…
- Работать уже пришлось с кем-нибудь? – перебил его полковник, сверля глазами.
- Да так, не особо. Рассолом отпаивал одного загулявшегося…
- Д-да, слыхал. Его уже взыскали хорошенько. Отправили по пузырю на роту, сказали – давать для храбрости. С чем имеем дело – неясно, а боевой дух терять нельзя. А тут вон она херня такая. Нехорошо, в общем. А пострадавшие от фосфора как?
- Сэр… Тут нужен специалист. Причем бригада специалистов. А я же не полевой медик. На такую должность направляют военнослужащего с высшим медицинским образованием, вы сами знаете это даже лучше меня.
- Да ты умник, парень. Я вот просто думаю – сейчас связались с «ядром», поступил приказ на край города направить десант, где нет коттеджей и идёт стена. На запад от этого вашего палладиума акведук тянется. Знаешь, да? Ну и двинуться по той местности на разведку. Новости-то хорошие – фронт сместился ближе к нам, полоса давно от административного центра к нам опустилась, ха! Не знаю, что там за дерьмо, доклады невнятные совершенно – но мы надерем этим гнидам задницу, слышишь? По крайней мере, то, что двигаются они медленно и наше оружие их берет как свиней – главное. И то, что их мало, мы тоже знаем. Выглядят они странно, вот чей я тебе скажу – поэтому как увидишь хоть что-нибудь подозрительное – стоять! Сразу сообщить и проверить. И с лучевым пистолетом ты у меня не побегаешь. Я позабочусь о том, чтобы тебе выдали этот… рельсотрон.
- Но зачем, сэр? Из меня же никакой солдат…
- А чем ты хуже моих парней, Аарон? Такой же человек, как и все. Я не могу оставить тебя без пушки. Да и не имею права! Кроме того, ты не такой ведь один из гражданских, кого теперь добавили в десантные и м-м-м… мотострелковые отряды. Сядешь во флаер как все и полетишь. Солдат ты, может, и никакой, но товарищи медика-то уж прикроют, не сплохуют! Да и за себя ты постоишь, куда денешься! Удержишь же в руках рельсу? Удержишь! Я понимаю, что творится дурдом, но понимаешь… вас, гражданских, здесь осталось мало. А правительству уже по хрену – свою задницу жирную вытащило вместе с основной массой колонистов, и всё у них замечательно. Оставили лишь солдат да и нас ещё притащить велели, а мы выполнили приказ.
Талер умолк и его круглое лицо странно посерело.
- Так что мы тут все в жопе, парень. Все-е-е. Понял? Не придет никакой Джон Смит, космический мать его спаситель пончиков… Самим надо разгребать всё это дерьмо. Только по окончанию миссии – а с ней и так толком ничего не ясно – у вас есть шанс свалить из этой каши. А тут еще эти ящерицы… Что они суда проперлись, ну никаким местом. Их еще вытаскивать. Хотя желание помочь они изъявили – ну хоть готовить их научить можно, поваров тоже кот наплакал, как и жратвы.
Повисла, что называется, неловкая пауза. Тут в голове Энрикса промелькнула одна мысль, и он наконец сам обратился к полковнику:
- Сэр, а ведь откуда-то всё это идет? Вся эта хрень? Говорили, что какая-то аномалия?
- А вот это, дружище, для нас темный лес, позор всей разведке… - вздохнул Талер, и на его глазах снова возникли неприятные жабьи складки. – Видишь ли, десант намерены отправить с особой задачей… Когда мы доложим «ядру» о том, что за хрень происходит и с чем мы столкнулись, нас могут направить в эпицентр. В аномалию, в точку исхода. И выяснить, что там. Возможно, что это некая инопланетная технология телепортации. Метеорологические приборы показывают полное безумие в той зоне, радиолокационная станция тоже сошла с ума. Ничего конкретного не выхватываем, короче. И никакая авиация в той зоне держаться не сможет, смерть гарантирована. Так что нас направят просто на фронт, а да центра мы уж сами… пешочком. Понял?
Манера разговора полковника изменилась, стала более строгой.
- А зачем вы всё это используете, если есть спутник, который… - Энрикс замялся.
На орбиту Эгрегора не выпускали ни одного спутника, способного фотографировать из космоса поверхность. И ни одного челнока, способного сбросить зонд, у властей тоже не имелось. Был лишь ряд предоставляемых колонистам базовых сборок, своего рода образцы, которые должны были служить ретрансляторами, способными поддерживать связь с остальным Альянсом на общей «частоте гражданского флота».
- Который что? – с дурацкой ухмылкой посмотрел на него Талер.
- Не суть, - пробормотал Энрикс. – А мы можем выслать флот? Да и у нас свои корабли есть…
- Электромагнитная буря выведет из строя даже находящийся на орбите корабль, - сказал толстый полковник бесцветным голосом.
- К-как это?
- Какой кверху. Из аномалии в космос идет целый долбанный гейзер кошмарного ионного излучения или хрен пойми что там, прямо как солнечная вспышка. Нечего там ловить, парень. Нам придется идти туда самим и своими глазками смотреть. Понял?
- Ладно… И меня туда берут?
- Да, парень. Заметь, что тебя никто не спрашивает. Скажу тебе честно: не я тебя туда тащу и не нравится мне такой подход вышестоящих. Так что я тебе сочувствую, и поверь – не зря же я тут рядом с тобой сижу и языком болтаю. Именно с тобой одним.
Энрикс застыл в одной позе, поджав губы. Руки нервно стиснули чашку, и он только сейчас начал по-настоящему соображать, в какое же дерьмо он провалился. Ему резко стало очень холодно, а живот замутило.
- Да, неприятно, - кивнул полковник, глядя на сереющее лицо Энрикса.
Тот молча посмотрел на Талера, шумно сглотнул и пробормотал:
- Моя строй-подготовка – самая большая фикция в моей жизни. Толку никакого.
- Чего-чего? – выгнул бровь полковник. – Пушку же ты в руках держать можешь? Стрелять как знаешь?
- Да.
- Приказы выполняешь?
- Да.
- Воинский устав знаешь? Боевой устав сухопутных войск?
- Д-да…
- Ну вот и всё, друг мой. В нашей ситуации вопрос обучения при воинской обязанности или на военной кафедре никаким местом не стоит. Время на месте – тоже, однако, и помощи в ближайшее время ждать неоткуда. Строить мосты и копать полевые сортиры тебя тоже никто не заставляет. Ты просто берешь ствол и помогаешь как можешь. Пособишь раненым, за себя постоишь и товарищу спину прикроешь. У нас нет людей, Аарон, и идти тоже некуда.
- Вы меня уламываете? – спросил Энрикс дрожащим голосом, потирая правой рукой потный лоб. Чашка изпод мерзкого кофе давно перестала бросаться в глаза.
Пару секунд Чарльз Талер, полковник воздушно-десантных войск, с недоумением смотрел на него, широко раскрыв глаза. Внезапно он зажмурился и глухо, хрипло захохотал, раскачиваясь на стуле. Лицо его раскраснелось, а смех низко клекотал где-то в глубине его пропитого горла.
- А… ха-ха-ха… Я?! Тебя?! Уламываю?! Ох, Господи Иисусе, а зачем мне это делать?... Я же тебе, ха-ха, объяснил… - полковник перевел дух и его лицо стало более бесстрастным. – Никто не спрашивает твоего на то дозволения. Ты обязан пойти. Я тебе просто объясняю, как сложно сложилась наша ситуация. Объясняю, друг мой, потому, что и у тебя, и у меня имеется в наличии свободная минутка, понимаешь? Простое стечение обстоятельств. А чтобы кого-то там уламывать… можно подумать, дева расписная тут сидит! Прямо с этого вашего… палладиума.
- Но если я не годен к службе, сэр, – медленно и тихо заговорил Энрикс, оглянувшись на хлопья пепла за окном, - то я…
- Что ты? Кто ты у нас, инвалид? Нет. Тебе военную доктрину Альянса зачитать? Что Верховный Главнокомандующий Вооруженных Сил Коалиции Джемисон фон Миненганн писал по поводу политики общественного строя, м-м-м?...
- Не надо… Я понял.
- Ну вот и славно. – На устах полковника вылезла неприятная, словно бы идиотская ухмылка.
- Задача наша многоуровневая, парни, а если точней – нашинкована на части. Как мясо для шашлыка, – вещал спикер Антон Лютер, получавший приказы напрямую от «ядра», – и мы станем сами как этот чертов шашлык, если случится косяк после первых шагов. Никто не хочет повторить «подвиг» тридцать шестого соединения на Ромалане? Отлично. Слушайте сюда.
Солдаты в полном боевом облачении сгрудились вокруг стола с голографическим экраном, возле которого зычным голосом вещал Лютер. Спикер в армии Альянса – особое звание, которое наделяло солдата полномочиями как старшины, начальника всего подразделения, так и военного комиссара, который занимался вопросами призыва на гражданке. Также спикеры считались старшими (в определенных условиях) офицерами, которые имели даже свою особую парадную форму. Антон Лютер, в отличие от большинства землян, ни в коей мере не кичился своим званием, а старался быть более приземленным и товарищески близким к тем, за кого он нес ответственность.
- А что за Ромалан? – шепотом спросил Энрикс у стоящего рядом совсем молодого солдата с зелеными глазами.
- А ты не знаешь? – свистящим голосом отозвался тот. – На этой планете солдаты бросались на гротов, обливаясь зажигательной смесью.
- Как это?...
- А вот так. Никто не знает, почему так вышло. Официальная версия – использован некий то ли нейротоксин, то ли психоделик сильнодействующий… - прошипел солдат и повернул голову к Энриксу. – Но не верю я в такие штучки, понимаешь.
- Странно…
- Разговоры! – рявкнул Лютер, пристально глядя в их сторону.
Убедившись, что полностью завладел вниманием, он ткнул лазерной указкой в центр стола, и на нем возникла зеленовато мерцающая трехмерная карта города, Эгрегор Прима. Энрикс увидел отметку с их лагерем и значки флаеров возле него, напоминающие игрушечные миниатюры. Увидел пригород и въезд, акведук и огромную плиту с изображением Афины.
- Значит, так. На флаерах мы движемся к краю города, прямо к палладиуму. – Плита на карте увеличилась и замигала, затем снова приняла исходный размер. – На полпути начинается электромагнитный фон аномалии, который выводит из строя все приборы нашей авиации по мере приближения к эпицентру. Поэтому мы быстро подлетаем к окраине города, нас десантируют, флаеры немедленно возвращаются на базу.
Лютер отвел указку от плиты на въезде и через два квартала провел красную жирную линию, используя указку как графический маркер.
- Здесь начинается фронт…
«Ну или то, что от него осталось», - подумал Энрикс.
- По крайней мере, за этой полосой совершенно точно встречаются твари. Обычно они крупные и медлительные. Вооружены неизвестным энергетическим оружием, используем тактику боя с «шагателями». Сразу скажу – это не живые существа. Я не знаю, что это за дрянь, но на что-то живое они просто не похожи. Нет никаких подтверждений тому, что они являют собой что-то близкое и понятное для земных жизненных форм, то бишь нас. Огонь на поражение, говорю сразу. Все поняли.
Талер и Лютер. Полковник и его спикер. Они были давними друзьями и вместе проходили службу на Кабуле. Эта негостеприимная планета была плацдармом для первичной военной подготовки в Коалиции. Туда отправляли всех землян, коими являлись и Антон, и его лучший друг Чарльз. Кабул имел три «города», на самом деле представляющих собой комплексы военных баз и поселков. Каждый год через них проходили миллионы человек, направленных сюда по воинской обязанности с планет, входящих в сектор Коалиции. У этой планеты постоянно менялось население, и лиц она перевидала великое множество.
Некоторые из «гостей» так и остались гнить там, погибнув от рук кровожадных хищников. Популяцию населяющих планету чудовищ природы контролировали, и время от времени для конкретного подразделения солдат вместо обычных учений решали отправить на так называемую охоту, забрасывая их в дикий и опасный лес. Обычно возвращалось больше половины, но сути этого не меняло – люди погибали десятками. Генеральный Совет уже изучал петиции, присланные семьями военнослужащих с Земли, Марса и планет системы Эпсилон Эридана по поводу прекратить эту отвратительную практику, якобы делающую из солдата «настоящего мужчину», но чудовищная бюрократическая машина, которой являлась вся Объединенная Земная Коалиция, так и не продвинулась в этом направлении.
Левую сторону лица Антона Лютера пересекал зловещий бурый шрам, вокруг которого кожа как стянулась, едва зажив, да так и осталась. Шрам рассекал щеку и левую бровь, и из-за стянутой кожи она странно загибалась вверх, придавая спикеру не то насмешливый, не то слегка удивленный вид, как бы говорящий: «Ребята, вы что, дерьма поели?» По его словам, он и был одним из тех, кого отправили на это безумное мероприятие, которое старшие офицеры Кабула звали охотой… А отсюда, как все догадывались, и чудесный «сувенир» на его лице, о котором он так и не рассказал никому, кроме полковника. Особенно этот памятный след уродовал его лицо, когда Лютер смотрел на кого-то исподлобья, и тогда его лицо, обычно бледное, странным образом напоминало Аарону плохо сделанную маску для театра такиги-но.
Длинные одеяния и гротескные маски, кружащиеся при свете костров фигуры… Энрикс моргнул. Он всего один раз бывал на таком спектакле и теперь удивился, откуда у него возникла именно такая ассоциация. Он постарался сосредоточиться на том, что говорит спикер, но впечатление было такое, словно тот пересказывает сюжет малобюджетного фантастического фильма.
- …мы обязаны доложить о любом столкновении. Рюш, ты держишься поблизости, ясно? Связь каждые двадцать минут. Когда обстановка прояснится, мы двигаем к центру. Если все пройдет по маслу, то с чем бы мы не столкнулись, мы будем обязаны дойти и узнать, что там. В эпицентре связь не будет работать гарантированно, так что у нас есть запасной вариант – наш боевой псионик. Шон? Мозг! Ты слышишь меня?
- Да, спикер, – отозвался выделявшийся своим костюмом среди прочих худощавый мужик с выцветшими глазами, смотрящими все время куда-то сквозь окружающих.
- Чудно. И у нас еще один запасной вариант остается… Кое-кто вызвался пойти с нами. И пообещал, что будет подчиняться приказам, - на обычно невозмутимом лице спикера мелькнула легкая тревога. Что могло его заставить выдать свои эмоции?
Через мгновение причина волнения стала ясна. В небольшую комнату с темно-серыми стенами, выход из которой вел на площадку для авиации, заглянула массивная фигура, чья тень накрыла всех присутствующих.
Энрикс сглотнул и вспомнил об «этих ящерицах», о которых небрежно упомянул полковник Талер. «Что они суда проперлись, ну никаким местом».
Вставшее в дверном проеме существо почти втрое превосходило ростом всех присутствующих. Оно действительно несколько напоминало ящерицу, но таковой в действительности не являлось – и вообще имело мало общего с классами земных позвоночных. Мощное тело покрывала ромбовидная прочная чешуя, имевшая бронзовый оттенок с вкраплениями ржавчины. На груди и животе чешуя имела светлый золотистый оттенок, образуя на шее изящный треугольный воротник из крупных пластин. Длинная угловатая морда, отчасти напоминающая лошадиный череп, скалилась мощными зубами, похожими на блестящие перламутром чуть загнутые иглы. Синие глаза холодно мерцали из-под увенчанных шипами надбровных дуг, а ото лба поднимался массивный бурый гребень, который возле темени расщеплялся на три изогнутых отростка, напоминающих рога. Энрикс не видел, но знал, что гребень шипов у существа тянулся до самого хвоста, которого отсюда тоже не было видно, и на нем становился меньше.
Ламельяр. Ну или «крылатый», если расшифровать этот деформированный латинизм. А крылья у него были, и огромные крылья. Придаточная кость на них переходила в скрюченный коготь, который сцеплялся с другим, позволяя удерживать крылья на весу. Сейчас крылья ламельяра были сложены именно таким образом и напоминали покрывающий спину роскошный плащ.
Кроме того, на некоторых диалектах «ламельяр» означало «дракон». И это тоже было по-своему верно, ибо все в облике существа напоминало это мифическое существо. Некоторые послы предпочитали даже прямо называть этих созданий драконами на торговом наречии Альянса, а не использовать присвоенный учеными термин.
Впрочем, многие инопланетные существа, обладавшие сходной с земной биологией, давно носили свои, народные имена. Зачем маслянистый хищный червь с Кабула будет называться адипемой, если можно просто назвать его сруном или смердом? А экиленса – спиногрызом. Ведь он так любит бить с тыла и кусать ядовитыми зубами в бок!
Вот и сейчас на выходе к площадке стоял дракон и заглядывал внутрь.
- Здравствуй, Мелехон, - вымолвил Лютер, понизив голос. – Я все ждал, когда же ты зайдешь. Ты так хотел эффектно появиться?
- Я опоздал, - прогремел вибрирующий бархатный голос; челюсти ламельяра задвигались, и Энрикс заметил мелькнувший меж зубов изгибающийся багровый язык, на конце становящийся белесым. – Но спешил не менее. Приношу извинения.
- Вы в курсе, что нам предстоит сделать?
- Киссара сказала. Она видит ваши мысли. Не испытывает сложность в их восприятии. Ваш псионик не закрывает свое моа. Неосторожность.
Энрикса ужасно заинтересовало, кто такая Киссара. Это псионик? И кажется, ламельяр сказал «она».
- Ха, друг мой! Киссара намного сильней Шона, что ты хочешь? У нее, по-моему, зрение как рентген, а смотрит она в душу прямо как сам Иисус!
- Ассоциация с персонажем мифа. Забавно. – Существо издало утробный рокочущий звук, а крылья за его спиной вздрогнули. – Мы готовы. Я. Киссара. Тхентар.
- Вы не будете загружаться на флаер, я так понял?
- Низкая высота. Нет необходимости.
- Понял. В таком случае мы выдвигаемся, у нас тоже все готово. Только Киссара что-то хотела сделать, мне кажется. Но ты не стал говорить это подробно. Может. Скажешь мне и моим парням сейчас, чтобы мы знали? Я бы не хотел, чтобы операцию что-то сорвало. А впереди, я чувствую, нас ждет настоящее безумие. Мелехон?
- Безумие. Согласен. – время от времени в низком голосе ламельяра раздавались странные, непонятные нотки. Энрикс никак не мог уловить интонацию. – Наш народ давно изучал технологию перемещения. Телепортация. Технология варп-прыжка… Громоздкая. Энергозатратная. Нужна альтернатива. Сейчас такие разработки есть. Используется концепция «антиреальности». Транзитивное измерение для быстрого перемещения. Гиперпространство… менее надежно.
- И как это связано с происходящим здесь и сейчас? – Лютер начинал раздражаться, а солдаты молча смотрели на ламельяра.
- Резонанс, которым обладает аномалия. Наша технология похожа на это по своему эффекту. Однако не похоже на нормальный стабильный портал. Транзитивное измерение соединено с нашей вселенной напрямую. Все это – теория.
- Киссара хочет это проверить?
- Да. У нее есть догадки. Она желает использовать свою псионику на существах оттуда. – Нажим на слове ощутили и поняли все. – Найти резонанс. Установить контакт. Проверить теорию. Получить информацию о противнике.
- А если ничего не получится? – как и все военные, Лютер решил включить свой скепсис на полную. – Теория не подтвердится? Мысли этих тварей считать не выйдет?
- Тогда сражаться. – Синие глаза не мигая глядели на человека. – мы можем убить их. Они умирают. Киссара чувствует всплеск.
- Ты хочешь сказать, то они все же живые?...
- Киссара думает. Она чувствует. Фактов нет. Нужен резонанс. Достичь сложно. Основа теории в инородности материи.
- Хорошо, я скажу, когда Киссара может попробовать. И пусть она будет комментировать свои ощущения, хорошо? – вяло произнес спикер.
- Так будет. Хорошо. Мы летим.
- Идем, мальчики! – быстрым движением Лютер выключил голографическую проекцию и бросил лазерную указку на стол.
Все резко задвигались. Топот сапог заглушил прочие звуки. Все надели свои шлемы с респираторами, герметично закрыли, проверили контейнеры с необходимыми вещами и закинули на плечо рельсовые винтовки. Солдаты начали по двое покидать комнату и выходить на площадку. Флаер уже ждал их снаружи, посыпанный пеплом и гудящий похожими на короткие сигары турбинами.
Энрикс на миг тормознул перед ламельяром, пока Лютер не смотрел в его сторону.
- А что такое «моа»? – решился спросить он.
Дракон обернулся на него.
- Аарон Энрикс. – безошибочно определил он. – Врач. Любопытный, да. Ты сам догадываешься. Система рациональных мыслей. Чистый разум. Эго. Мера самосознания. Экзистенция. Это и есть моа. Не люблю отвечать на вопросы не вовремя.
Энрикс кивнул и побежал дальше. Ламельяр глядел вслед ему.
В груди его что-то на миг сжалось, когда он решил обратиться к этому существу. Сам он видел их несколько раз лишь по телевидению да на паре фотографий. А тут – настоящий, живой! Пускай язык людей и давался ему с трудом, но все-таки это было здорово. Да, день начинался необычно. Хотя Энрикс чувствовал, что впереди скорей всего не будет ничего хорошего.
- Спешим! Не тормозим! Шевелитесь, девочки! – гремел голос спикера. – Сегодня ваши задницы выгрузятся в аду.
То, что вначале было принято за рефракцию солнечной вспышки, на поверку оказалось целым катаклизмом, ведущим происхождение с поверхности самой планеты. Мне известно, каково это – быть причастным к великому несчастью. Мой друг – один из синоптиков Эгрегора и уважаемый астроном, гражданский колонист, работающий… работавший в демилитаризованной зоне северного материка, Майдане. Он был одним из тех, кто анализировал показатели датчиков магнитных полей – и «осадок» от солнечной вспышки Эгрегор Стелла он воспринял как должное. А между тем странный электромагнитный фон уже нарастал, и военные забили тревогу лишь тогда, когда случился выброс и чужаки ступили на поверхность нашего мира…»
- Гарольд Шеквайл, журналист «Эгрегор Тауэр», 28 сентября 605 года Л.П.
«Вы меня спрашиваете, почему я так ненавижу Чужих? А историю вы давно изучали? Забыли, что вытворяли глазастые серые ублюдки до того, как человек пошел по звездам? Прошло всего полвека с того момента, как уважаемые археологи от самой Коалиции расшифровали древние архивы засранцев гротов – а вы уже всё на хер забыли? В существовании гротов виновны серые уродцы, а они кто? Инопланетяне! Стереотипные, шаблонные – но настоящие, мать вашу! И знаете, я очень счастлив, что они свалили в задницу. И без них проблем хватает. И ведь это ещё не всё…»
- Кариан Тремор, полковник шестого дивизионного Жандармерии на Клементине в нетрезвом виде.
Пепел за окном оседал крайне медленно. Хлопья вяло кружились в воздухе, подхватываемые малейшим дуновением ветра, растираемые им в мельчайшую пыль, которая серым полотнищем затмевала небеса и затем не менее вяло волнами накатывала на крыши ангаров, бараков и радиовышек периметра, превращая серебристый металл в иллюзию грязного снега. Не менее серое небо хмуро застыло, словно бы гадая, разразиться дождем сейчас, чтобы сразу прибить весь пепел к земле и смыть. Или же подождать, когда тот полностью уляжется… Что случится, наверное, не скоро.
Какому придурку, думалось Энриксу, пришло в голову притащить такую прорву белого фосфора. Когда неведомое оружие странных тварей долбануло по складам, вспыхнуло так, что не сравнится ни с одним фейерверком. Казалось бы, откуда можно было достать такое количество фосфорных боеприпасов – да и главное, зачем?... Но этого дьявольского вещества хранились, наверное, целые тонны. И неважно, в каком эквиваленте. Но Энрикса после того, что случилось, все равно потащили туда. Что он должен был там увидеть? Разве то, что погибло не менее пяти сотен солдат, которые обгорели до костей и продолжали тлеть и трещать дальше, и выжило меньше двух десятков? Эти «выжило» были чудовищно обожжены и к тому же все поголовно лишились зрения. Он никому не мог помочь, да и не его это специальность. Для лечения такого рода ранений требовался специально обученный медицинский персонал, но всем плевать, когда этого персонала не хватает на всех. Не армия, а хрен пойми что.
Энрикс не понимал логики военных никогда. Наверное, потому, что с самого начала был человеком от ремесла войны далеким и познать все прелести на службе Альянсу в таком плане ему было не дано. Ему вообще не повезло оказаться здесь в такое время. Неизвестный и непонятный враг, обладающий непонятными же свойствами; маниакальные офицеры, постоянно орущие на подчиненных и, судя по всему, сами пребывающие в тяжелом стрессовом состоянии; загаженный после взрыва воздух, которым невозможно дышать без респиратора, ведь вместе с фосфором хранилась и бытовая химия вопреки всем правилам безопасности, которые в армии должны были соблюдаться прямо-таки неукоснительно.
Аарон Энрикс учился на хирурга-отоларинголога и знал стандартные правила первой помощи. Он однажды присутствовал при операции на синусовых пазухах, но сам никогда не брал в руки ни скальпель, ни даже недавно изобретенный лазерный модулятор, предназначенный для удаления омертвелых тканей во внутренностях. Из оружия он хорошо владел лишь лучевым пистолетом с маломощной кристаллической батареей – и то лишь потому, что занимался стрельбой в свободное от учебы время. Авиационный техник Кантемир Немерецкий, являвшийся вдобавок носителем архидревнейшего звания прапорщика, презрительно называл этот пистолет лазерной указкой – и в принципе был прав, учитывая, что против силовой брони ударных корпусов Жандармерии он был бы точно бесполезен… В большинстве случаев, по крайней мере.
Гулкий стук, который издают офицерские берцы, отвлек Энрикса от невеселых размышлений. Он сидел в общей столовой, которую посещали как солдаты, так и эвакуированные из своих поселений гражданские, которым не удалось покинуть планету со всеми – как и случилось с Энриксом. Перед ним стояла выпитая чашка из-под искусственного чёрного пойла, которое вояки называли «кофе», хоть и по мнению самого Энрикса, этой мерзостью проще было бы устраивать пытки в какие-нибудь древние времена или на диких мирах. Сама же столовая в целом смотрелась довольно мило, хотя её аскетизм был несколько непривычен после университетского буфета, оставшегося далеко в городе…
- Хм, парень, я вроде забыл, как тебя зовут? Кажется, Аарон? – раздался над ухом гулкий бас, словно говорили в подушку.
Энрикс со свистом выпустил воздух и нарочито медленно обернулся к спрашивавшему.
- Так точно, сэр. Чем-то могу быть полезен?
Напротив него уселся седоватый грузный мужчина с широким носом и неприятной бородавкой у самого левого глаза. Полковник воздушно-десантных войск, Чарльз Талер, прибыл на модифицированных скоростных флаерах, ранее бывших грузовыми, со своими солдатами буквально спустя сутки после того, как всё началось. Талер был значительно спокойнее и уравновешеннее большинства других офицеров, даже несмотря на то, что на Эгрегоре репутация воздушного десанта всегда оставляла желать лучшего. Усевшись напротив Энрикса, полковник сощурился, образовав вокруг глаз похожие на жабьи складки, и уставился на белую чашку.
- Эгрегор… Какое же дурацкое название у планеты, чёрт его подери. Я понимаю: Пандора! Звучит романтично. Или какая-нибудь там Медея. А тут – Эгрегор, мать его Эгрегор. Как слышу, представляется какой-то жирный сноб со свиными глазами – какая-то чертова пародия на меня, право слово. И которая к тому же не любит пиво. А? – Талер сделал паузу. – Аарон, да? Ты как относишься к пиву? Пил хоть раз, м?
- Пил, сэр. – Энрикс бросил короткий взгляд и снова уставился вглубь чашки. – Нормально отношусь в принципе, просто смотря какое…
- Да? – улыбнулся полковник. – Ну и ладно. Ща я тут к делу перейду, но хочу еще вот отметить – что там у въезда в город за плита с бабой, а? Выглядит очень так прилично. Да и здоровая какая, на столичных мирах такой камень хрен увидишь, лишь дым да зеркала! А такого вот нету.
Под «дымом и зеркалами» Талер имел в виду типичные скопления высотных зданий в центрах городов, особенно на планетах, являвшихся столицами секторов. Колоссальные, титанические сооружения разных оттенков и форм, выполненных в сложном стиле батчер-хаус, содержащие сотни офисов различных корпораций, ряды неоновых вывесок, переливающихся самым разнообразным образом, и бесконечные ряды авиамобилей и флаеров, заставляющие воздух реветь на десятки тысяч миль. Вся эта разноцветная фантасмагория как нельзя лучше подходила под разговорное определение полковника.
- Это… палладиум, сэр. Священное изображение Афины. Или Минервы – как вам угодно. Скорей Минервы, потому что город строился по римскому образцу. Военные колонисты хотели всё рационально устроить – в их понимании, конечно.
- Афины? Это ж вроде богиня древняя… римский образец, ты сказал?
- Да. Только сейчас непонятно что вышло. А нечисть эта вылезшая треть города уже разнесла… и до палладиума у въезда уже почти добралась. Поверить не могу.
- Эге, так ты тут родился, парень?
- Нет, я здесь по обмену. Прилетел с душного Макларена, но не жалею об этом, сэр.
- Хо, вот как! Здесь, значит, лучше?
Энрикс начал тереть взмокший лоб, раздраженный вниманием полковника. Что это, показное любопытство? Попытка набиться в друзья? Если бы он мог понять.
- Наверное…
- Хех, ну ладно. Что-то ты киснешь, парень. Закругляемся тогда. Зачем я пришел-то… Ты ж не солдат у нас, так ведь? Но тебя затащили в разведку, да?
- Угу…
- И как тебе? Не отставал? Справлялся?
- В принципе да, но…
- Работать уже пришлось с кем-нибудь? – перебил его полковник, сверля глазами.
- Да так, не особо. Рассолом отпаивал одного загулявшегося…
- Д-да, слыхал. Его уже взыскали хорошенько. Отправили по пузырю на роту, сказали – давать для храбрости. С чем имеем дело – неясно, а боевой дух терять нельзя. А тут вон она херня такая. Нехорошо, в общем. А пострадавшие от фосфора как?
- Сэр… Тут нужен специалист. Причем бригада специалистов. А я же не полевой медик. На такую должность направляют военнослужащего с высшим медицинским образованием, вы сами знаете это даже лучше меня.
- Да ты умник, парень. Я вот просто думаю – сейчас связались с «ядром», поступил приказ на край города направить десант, где нет коттеджей и идёт стена. На запад от этого вашего палладиума акведук тянется. Знаешь, да? Ну и двинуться по той местности на разведку. Новости-то хорошие – фронт сместился ближе к нам, полоса давно от административного центра к нам опустилась, ха! Не знаю, что там за дерьмо, доклады невнятные совершенно – но мы надерем этим гнидам задницу, слышишь? По крайней мере, то, что двигаются они медленно и наше оружие их берет как свиней – главное. И то, что их мало, мы тоже знаем. Выглядят они странно, вот чей я тебе скажу – поэтому как увидишь хоть что-нибудь подозрительное – стоять! Сразу сообщить и проверить. И с лучевым пистолетом ты у меня не побегаешь. Я позабочусь о том, чтобы тебе выдали этот… рельсотрон.
- Но зачем, сэр? Из меня же никакой солдат…
- А чем ты хуже моих парней, Аарон? Такой же человек, как и все. Я не могу оставить тебя без пушки. Да и не имею права! Кроме того, ты не такой ведь один из гражданских, кого теперь добавили в десантные и м-м-м… мотострелковые отряды. Сядешь во флаер как все и полетишь. Солдат ты, может, и никакой, но товарищи медика-то уж прикроют, не сплохуют! Да и за себя ты постоишь, куда денешься! Удержишь же в руках рельсу? Удержишь! Я понимаю, что творится дурдом, но понимаешь… вас, гражданских, здесь осталось мало. А правительству уже по хрену – свою задницу жирную вытащило вместе с основной массой колонистов, и всё у них замечательно. Оставили лишь солдат да и нас ещё притащить велели, а мы выполнили приказ.
Талер умолк и его круглое лицо странно посерело.
- Так что мы тут все в жопе, парень. Все-е-е. Понял? Не придет никакой Джон Смит, космический мать его спаситель пончиков… Самим надо разгребать всё это дерьмо. Только по окончанию миссии – а с ней и так толком ничего не ясно – у вас есть шанс свалить из этой каши. А тут еще эти ящерицы… Что они суда проперлись, ну никаким местом. Их еще вытаскивать. Хотя желание помочь они изъявили – ну хоть готовить их научить можно, поваров тоже кот наплакал, как и жратвы.
Повисла, что называется, неловкая пауза. Тут в голове Энрикса промелькнула одна мысль, и он наконец сам обратился к полковнику:
- Сэр, а ведь откуда-то всё это идет? Вся эта хрень? Говорили, что какая-то аномалия?
- А вот это, дружище, для нас темный лес, позор всей разведке… - вздохнул Талер, и на его глазах снова возникли неприятные жабьи складки. – Видишь ли, десант намерены отправить с особой задачей… Когда мы доложим «ядру» о том, что за хрень происходит и с чем мы столкнулись, нас могут направить в эпицентр. В аномалию, в точку исхода. И выяснить, что там. Возможно, что это некая инопланетная технология телепортации. Метеорологические приборы показывают полное безумие в той зоне, радиолокационная станция тоже сошла с ума. Ничего конкретного не выхватываем, короче. И никакая авиация в той зоне держаться не сможет, смерть гарантирована. Так что нас направят просто на фронт, а да центра мы уж сами… пешочком. Понял?
Манера разговора полковника изменилась, стала более строгой.
- А зачем вы всё это используете, если есть спутник, который… - Энрикс замялся.
На орбиту Эгрегора не выпускали ни одного спутника, способного фотографировать из космоса поверхность. И ни одного челнока, способного сбросить зонд, у властей тоже не имелось. Был лишь ряд предоставляемых колонистам базовых сборок, своего рода образцы, которые должны были служить ретрансляторами, способными поддерживать связь с остальным Альянсом на общей «частоте гражданского флота».
- Который что? – с дурацкой ухмылкой посмотрел на него Талер.
- Не суть, - пробормотал Энрикс. – А мы можем выслать флот? Да и у нас свои корабли есть…
- Электромагнитная буря выведет из строя даже находящийся на орбите корабль, - сказал толстый полковник бесцветным голосом.
- К-как это?
- Какой кверху. Из аномалии в космос идет целый долбанный гейзер кошмарного ионного излучения или хрен пойми что там, прямо как солнечная вспышка. Нечего там ловить, парень. Нам придется идти туда самим и своими глазками смотреть. Понял?
- Ладно… И меня туда берут?
- Да, парень. Заметь, что тебя никто не спрашивает. Скажу тебе честно: не я тебя туда тащу и не нравится мне такой подход вышестоящих. Так что я тебе сочувствую, и поверь – не зря же я тут рядом с тобой сижу и языком болтаю. Именно с тобой одним.
Энрикс застыл в одной позе, поджав губы. Руки нервно стиснули чашку, и он только сейчас начал по-настоящему соображать, в какое же дерьмо он провалился. Ему резко стало очень холодно, а живот замутило.
- Да, неприятно, - кивнул полковник, глядя на сереющее лицо Энрикса.
Тот молча посмотрел на Талера, шумно сглотнул и пробормотал:
- Моя строй-подготовка – самая большая фикция в моей жизни. Толку никакого.
- Чего-чего? – выгнул бровь полковник. – Пушку же ты в руках держать можешь? Стрелять как знаешь?
- Да.
- Приказы выполняешь?
- Да.
- Воинский устав знаешь? Боевой устав сухопутных войск?
- Д-да…
- Ну вот и всё, друг мой. В нашей ситуации вопрос обучения при воинской обязанности или на военной кафедре никаким местом не стоит. Время на месте – тоже, однако, и помощи в ближайшее время ждать неоткуда. Строить мосты и копать полевые сортиры тебя тоже никто не заставляет. Ты просто берешь ствол и помогаешь как можешь. Пособишь раненым, за себя постоишь и товарищу спину прикроешь. У нас нет людей, Аарон, и идти тоже некуда.
- Вы меня уламываете? – спросил Энрикс дрожащим голосом, потирая правой рукой потный лоб. Чашка изпод мерзкого кофе давно перестала бросаться в глаза.
Пару секунд Чарльз Талер, полковник воздушно-десантных войск, с недоумением смотрел на него, широко раскрыв глаза. Внезапно он зажмурился и глухо, хрипло захохотал, раскачиваясь на стуле. Лицо его раскраснелось, а смех низко клекотал где-то в глубине его пропитого горла.
- А… ха-ха-ха… Я?! Тебя?! Уламываю?! Ох, Господи Иисусе, а зачем мне это делать?... Я же тебе, ха-ха, объяснил… - полковник перевел дух и его лицо стало более бесстрастным. – Никто не спрашивает твоего на то дозволения. Ты обязан пойти. Я тебе просто объясняю, как сложно сложилась наша ситуация. Объясняю, друг мой, потому, что и у тебя, и у меня имеется в наличии свободная минутка, понимаешь? Простое стечение обстоятельств. А чтобы кого-то там уламывать… можно подумать, дева расписная тут сидит! Прямо с этого вашего… палладиума.
- Но если я не годен к службе, сэр, – медленно и тихо заговорил Энрикс, оглянувшись на хлопья пепла за окном, - то я…
- Что ты? Кто ты у нас, инвалид? Нет. Тебе военную доктрину Альянса зачитать? Что Верховный Главнокомандующий Вооруженных Сил Коалиции Джемисон фон Миненганн писал по поводу политики общественного строя, м-м-м?...
- Не надо… Я понял.
- Ну вот и славно. – На устах полковника вылезла неприятная, словно бы идиотская ухмылка.
- Задача наша многоуровневая, парни, а если точней – нашинкована на части. Как мясо для шашлыка, – вещал спикер Антон Лютер, получавший приказы напрямую от «ядра», – и мы станем сами как этот чертов шашлык, если случится косяк после первых шагов. Никто не хочет повторить «подвиг» тридцать шестого соединения на Ромалане? Отлично. Слушайте сюда.
Солдаты в полном боевом облачении сгрудились вокруг стола с голографическим экраном, возле которого зычным голосом вещал Лютер. Спикер в армии Альянса – особое звание, которое наделяло солдата полномочиями как старшины, начальника всего подразделения, так и военного комиссара, который занимался вопросами призыва на гражданке. Также спикеры считались старшими (в определенных условиях) офицерами, которые имели даже свою особую парадную форму. Антон Лютер, в отличие от большинства землян, ни в коей мере не кичился своим званием, а старался быть более приземленным и товарищески близким к тем, за кого он нес ответственность.
- А что за Ромалан? – шепотом спросил Энрикс у стоящего рядом совсем молодого солдата с зелеными глазами.
- А ты не знаешь? – свистящим голосом отозвался тот. – На этой планете солдаты бросались на гротов, обливаясь зажигательной смесью.
- Как это?...
- А вот так. Никто не знает, почему так вышло. Официальная версия – использован некий то ли нейротоксин, то ли психоделик сильнодействующий… - прошипел солдат и повернул голову к Энриксу. – Но не верю я в такие штучки, понимаешь.
- Странно…
- Разговоры! – рявкнул Лютер, пристально глядя в их сторону.
Убедившись, что полностью завладел вниманием, он ткнул лазерной указкой в центр стола, и на нем возникла зеленовато мерцающая трехмерная карта города, Эгрегор Прима. Энрикс увидел отметку с их лагерем и значки флаеров возле него, напоминающие игрушечные миниатюры. Увидел пригород и въезд, акведук и огромную плиту с изображением Афины.
- Значит, так. На флаерах мы движемся к краю города, прямо к палладиуму. – Плита на карте увеличилась и замигала, затем снова приняла исходный размер. – На полпути начинается электромагнитный фон аномалии, который выводит из строя все приборы нашей авиации по мере приближения к эпицентру. Поэтому мы быстро подлетаем к окраине города, нас десантируют, флаеры немедленно возвращаются на базу.
Лютер отвел указку от плиты на въезде и через два квартала провел красную жирную линию, используя указку как графический маркер.
- Здесь начинается фронт…
«Ну или то, что от него осталось», - подумал Энрикс.
- По крайней мере, за этой полосой совершенно точно встречаются твари. Обычно они крупные и медлительные. Вооружены неизвестным энергетическим оружием, используем тактику боя с «шагателями». Сразу скажу – это не живые существа. Я не знаю, что это за дрянь, но на что-то живое они просто не похожи. Нет никаких подтверждений тому, что они являют собой что-то близкое и понятное для земных жизненных форм, то бишь нас. Огонь на поражение, говорю сразу. Все поняли.
Талер и Лютер. Полковник и его спикер. Они были давними друзьями и вместе проходили службу на Кабуле. Эта негостеприимная планета была плацдармом для первичной военной подготовки в Коалиции. Туда отправляли всех землян, коими являлись и Антон, и его лучший друг Чарльз. Кабул имел три «города», на самом деле представляющих собой комплексы военных баз и поселков. Каждый год через них проходили миллионы человек, направленных сюда по воинской обязанности с планет, входящих в сектор Коалиции. У этой планеты постоянно менялось население, и лиц она перевидала великое множество.
Некоторые из «гостей» так и остались гнить там, погибнув от рук кровожадных хищников. Популяцию населяющих планету чудовищ природы контролировали, и время от времени для конкретного подразделения солдат вместо обычных учений решали отправить на так называемую охоту, забрасывая их в дикий и опасный лес. Обычно возвращалось больше половины, но сути этого не меняло – люди погибали десятками. Генеральный Совет уже изучал петиции, присланные семьями военнослужащих с Земли, Марса и планет системы Эпсилон Эридана по поводу прекратить эту отвратительную практику, якобы делающую из солдата «настоящего мужчину», но чудовищная бюрократическая машина, которой являлась вся Объединенная Земная Коалиция, так и не продвинулась в этом направлении.
Левую сторону лица Антона Лютера пересекал зловещий бурый шрам, вокруг которого кожа как стянулась, едва зажив, да так и осталась. Шрам рассекал щеку и левую бровь, и из-за стянутой кожи она странно загибалась вверх, придавая спикеру не то насмешливый, не то слегка удивленный вид, как бы говорящий: «Ребята, вы что, дерьма поели?» По его словам, он и был одним из тех, кого отправили на это безумное мероприятие, которое старшие офицеры Кабула звали охотой… А отсюда, как все догадывались, и чудесный «сувенир» на его лице, о котором он так и не рассказал никому, кроме полковника. Особенно этот памятный след уродовал его лицо, когда Лютер смотрел на кого-то исподлобья, и тогда его лицо, обычно бледное, странным образом напоминало Аарону плохо сделанную маску для театра такиги-но.
Длинные одеяния и гротескные маски, кружащиеся при свете костров фигуры… Энрикс моргнул. Он всего один раз бывал на таком спектакле и теперь удивился, откуда у него возникла именно такая ассоциация. Он постарался сосредоточиться на том, что говорит спикер, но впечатление было такое, словно тот пересказывает сюжет малобюджетного фантастического фильма.
- …мы обязаны доложить о любом столкновении. Рюш, ты держишься поблизости, ясно? Связь каждые двадцать минут. Когда обстановка прояснится, мы двигаем к центру. Если все пройдет по маслу, то с чем бы мы не столкнулись, мы будем обязаны дойти и узнать, что там. В эпицентре связь не будет работать гарантированно, так что у нас есть запасной вариант – наш боевой псионик. Шон? Мозг! Ты слышишь меня?
- Да, спикер, – отозвался выделявшийся своим костюмом среди прочих худощавый мужик с выцветшими глазами, смотрящими все время куда-то сквозь окружающих.
- Чудно. И у нас еще один запасной вариант остается… Кое-кто вызвался пойти с нами. И пообещал, что будет подчиняться приказам, - на обычно невозмутимом лице спикера мелькнула легкая тревога. Что могло его заставить выдать свои эмоции?
Через мгновение причина волнения стала ясна. В небольшую комнату с темно-серыми стенами, выход из которой вел на площадку для авиации, заглянула массивная фигура, чья тень накрыла всех присутствующих.
Энрикс сглотнул и вспомнил об «этих ящерицах», о которых небрежно упомянул полковник Талер. «Что они суда проперлись, ну никаким местом».
Вставшее в дверном проеме существо почти втрое превосходило ростом всех присутствующих. Оно действительно несколько напоминало ящерицу, но таковой в действительности не являлось – и вообще имело мало общего с классами земных позвоночных. Мощное тело покрывала ромбовидная прочная чешуя, имевшая бронзовый оттенок с вкраплениями ржавчины. На груди и животе чешуя имела светлый золотистый оттенок, образуя на шее изящный треугольный воротник из крупных пластин. Длинная угловатая морда, отчасти напоминающая лошадиный череп, скалилась мощными зубами, похожими на блестящие перламутром чуть загнутые иглы. Синие глаза холодно мерцали из-под увенчанных шипами надбровных дуг, а ото лба поднимался массивный бурый гребень, который возле темени расщеплялся на три изогнутых отростка, напоминающих рога. Энрикс не видел, но знал, что гребень шипов у существа тянулся до самого хвоста, которого отсюда тоже не было видно, и на нем становился меньше.
Ламельяр. Ну или «крылатый», если расшифровать этот деформированный латинизм. А крылья у него были, и огромные крылья. Придаточная кость на них переходила в скрюченный коготь, который сцеплялся с другим, позволяя удерживать крылья на весу. Сейчас крылья ламельяра были сложены именно таким образом и напоминали покрывающий спину роскошный плащ.
Кроме того, на некоторых диалектах «ламельяр» означало «дракон». И это тоже было по-своему верно, ибо все в облике существа напоминало это мифическое существо. Некоторые послы предпочитали даже прямо называть этих созданий драконами на торговом наречии Альянса, а не использовать присвоенный учеными термин.
Впрочем, многие инопланетные существа, обладавшие сходной с земной биологией, давно носили свои, народные имена. Зачем маслянистый хищный червь с Кабула будет называться адипемой, если можно просто назвать его сруном или смердом? А экиленса – спиногрызом. Ведь он так любит бить с тыла и кусать ядовитыми зубами в бок!
Вот и сейчас на выходе к площадке стоял дракон и заглядывал внутрь.
- Здравствуй, Мелехон, - вымолвил Лютер, понизив голос. – Я все ждал, когда же ты зайдешь. Ты так хотел эффектно появиться?
- Я опоздал, - прогремел вибрирующий бархатный голос; челюсти ламельяра задвигались, и Энрикс заметил мелькнувший меж зубов изгибающийся багровый язык, на конце становящийся белесым. – Но спешил не менее. Приношу извинения.
- Вы в курсе, что нам предстоит сделать?
- Киссара сказала. Она видит ваши мысли. Не испытывает сложность в их восприятии. Ваш псионик не закрывает свое моа. Неосторожность.
Энрикса ужасно заинтересовало, кто такая Киссара. Это псионик? И кажется, ламельяр сказал «она».
- Ха, друг мой! Киссара намного сильней Шона, что ты хочешь? У нее, по-моему, зрение как рентген, а смотрит она в душу прямо как сам Иисус!
- Ассоциация с персонажем мифа. Забавно. – Существо издало утробный рокочущий звук, а крылья за его спиной вздрогнули. – Мы готовы. Я. Киссара. Тхентар.
- Вы не будете загружаться на флаер, я так понял?
- Низкая высота. Нет необходимости.
- Понял. В таком случае мы выдвигаемся, у нас тоже все готово. Только Киссара что-то хотела сделать, мне кажется. Но ты не стал говорить это подробно. Может. Скажешь мне и моим парням сейчас, чтобы мы знали? Я бы не хотел, чтобы операцию что-то сорвало. А впереди, я чувствую, нас ждет настоящее безумие. Мелехон?
- Безумие. Согласен. – время от времени в низком голосе ламельяра раздавались странные, непонятные нотки. Энрикс никак не мог уловить интонацию. – Наш народ давно изучал технологию перемещения. Телепортация. Технология варп-прыжка… Громоздкая. Энергозатратная. Нужна альтернатива. Сейчас такие разработки есть. Используется концепция «антиреальности». Транзитивное измерение для быстрого перемещения. Гиперпространство… менее надежно.
- И как это связано с происходящим здесь и сейчас? – Лютер начинал раздражаться, а солдаты молча смотрели на ламельяра.
- Резонанс, которым обладает аномалия. Наша технология похожа на это по своему эффекту. Однако не похоже на нормальный стабильный портал. Транзитивное измерение соединено с нашей вселенной напрямую. Все это – теория.
- Киссара хочет это проверить?
- Да. У нее есть догадки. Она желает использовать свою псионику на существах оттуда. – Нажим на слове ощутили и поняли все. – Найти резонанс. Установить контакт. Проверить теорию. Получить информацию о противнике.
- А если ничего не получится? – как и все военные, Лютер решил включить свой скепсис на полную. – Теория не подтвердится? Мысли этих тварей считать не выйдет?
- Тогда сражаться. – Синие глаза не мигая глядели на человека. – мы можем убить их. Они умирают. Киссара чувствует всплеск.
- Ты хочешь сказать, то они все же живые?...
- Киссара думает. Она чувствует. Фактов нет. Нужен резонанс. Достичь сложно. Основа теории в инородности материи.
- Хорошо, я скажу, когда Киссара может попробовать. И пусть она будет комментировать свои ощущения, хорошо? – вяло произнес спикер.
- Так будет. Хорошо. Мы летим.
- Идем, мальчики! – быстрым движением Лютер выключил голографическую проекцию и бросил лазерную указку на стол.
Все резко задвигались. Топот сапог заглушил прочие звуки. Все надели свои шлемы с респираторами, герметично закрыли, проверили контейнеры с необходимыми вещами и закинули на плечо рельсовые винтовки. Солдаты начали по двое покидать комнату и выходить на площадку. Флаер уже ждал их снаружи, посыпанный пеплом и гудящий похожими на короткие сигары турбинами.
Энрикс на миг тормознул перед ламельяром, пока Лютер не смотрел в его сторону.
- А что такое «моа»? – решился спросить он.
Дракон обернулся на него.
- Аарон Энрикс. – безошибочно определил он. – Врач. Любопытный, да. Ты сам догадываешься. Система рациональных мыслей. Чистый разум. Эго. Мера самосознания. Экзистенция. Это и есть моа. Не люблю отвечать на вопросы не вовремя.
Энрикс кивнул и побежал дальше. Ламельяр глядел вслед ему.
В груди его что-то на миг сжалось, когда он решил обратиться к этому существу. Сам он видел их несколько раз лишь по телевидению да на паре фотографий. А тут – настоящий, живой! Пускай язык людей и давался ему с трудом, но все-таки это было здорово. Да, день начинался необычно. Хотя Энрикс чувствовал, что впереди скорей всего не будет ничего хорошего.
- Спешим! Не тормозим! Шевелитесь, девочки! – гремел голос спикера. – Сегодня ваши задницы выгрузятся в аду.
