Просмотр сообщений
41
Проза / Re: Миры Слеша Фризена.
« : Декабря 29, 2013, 07:38:38 pm »
В нашем доме давно не было радости. Брат всё время запирался в самой высокой башне – там была пробита крыша, и он мог вылезать на верхушку. Он часами находился там и смотрел на Пролом. И ещё, по-моему, он ругал себя за то, что позволил истерзать своё крыло. Из-за этого ему теперь очень тяжело летать. Мне остаётся лишь угрюмо расхаживать по наполовину разрушенному замку. Порой кажется, что я здесь совсем один.
Заваленные проходы и пробитые стены были не единственным ненастьем. В дождливую погоду сквозь дыры в крыше сюда проникала вода, и становилось сыро и прохладно, как сейчас. Некоторые из дыр мне удалось залатать, но в замке их было столько, что на все потребовалась бы пара месяцев… Наверное, если бы брат мне помогал, мы бы управились втрое, нет, вчетверо быстрее. Вместо этого он целые дни проводил в раздумьях. Даже когда я возвращался с охоты, едва ли он удостаивал меня большим вниманием, чем оленей, которых я приносил. Ничего, однажды всё закончится, и мы вновь будем жить как прежде. Мне хочется в это верить. Часть замка придётся отстроить заново, но это пустяки по сравнению с тем, что нам приходится переживать, когда сюда являются прихвостни Эмбера. И что они здесь забыли? Хозяева – и те уже давно покинули это место. Надеюсь, они сумеют скоро вернуться. Пока же мы здесь одни.
Сегодня утром, доедая оленью ногу, я заметил, что зал покрылся едва уловимой дымкой. Выйдя во двор, увидел, что на лес вокруг напал туман. Я любил туман – в такие дни брат покидал свою башню.
Когда я вернулся, он был уже у камина. Видимо, учуяв запах оленины, он пришёл сразу в зал. Он был высокий и крепкий, с переливающейся изумрудной чешуёй. И хоть тело его было покрыто шрамами, они совсем не уродовали его. Хотя обожжённое крыло он предпочитал не открывать. Я отличался от него - был поменьше, помладше, да и чешуя у меня была тёмно-синего цвета. А вот глаза у нас были одинаковые – один аквамариновый, а другой фиолетовый. Только вот взгляды разные.
- Ты облетал с утра лес? – спросил он своим привычным грубоватым тоном.
- Да, - вздохнул я, чувствуя, что готов согнуться под тяжёлым, практически безжизненным взглядом. – Кроме дичи там никого нет. Да и та старается держаться от замка подальше.
Брат пристально осмотрел меня с рог до лап, после чего молча взял кусок разделанной оленины. Я специально оставлял ее половину сырой, он не любил жареное мясо.
- Как твоё крыло? Пользуешься моей мазью?
- Мне не нужна мазь.
От досады мне оставалось только опустить хвост. Но ничего, мой брат был сильным драконом. Если он сказал, что ему это не нужно, значит, он справится.
- Придумал, как нам закрыть Пролом?
- Нет. Будем всё делать, как и раньше. – Из его лапы выросло несколько искрящихся кристаллов, после чего растворились в воздухе.
И так каждый раз. Даже поговорить ни о чём не можем нормально. Но я не могу заставить себя бросить пытаться. Потому что кроме него у меня больше никого нет.
- Знаешь, я сегодня ночью вспоминал маму. Помнишь, когда мы были вдвое меньше, она любила петь нам песни? Мне больше всего нравилась та, что про драконессу Тайгу, приносящую в мир свет.
Я про себя улыбнулся. Мамин образ всегда наполнял моё сердце теплом, для меня она и была той самой Тайгой, о которой часто пела. Многое бы отдал за то, чтобы ещё раз услышать её сладкий голос.
В глазах брата вспыхнул тревожный огонёк. Ни говоря ни слова, он вырастил из своей лапы несколько искрящихся кристаллов, и взглянул на них. В следующее мгновение он уже оказался у меня за спиной, а зубастое кристальное лезвие прижалось к моему горлу.
Я не сразу понял, что произошло, и сопротивляться начал только, когда чуть не лишился головы. Впившись лапами в лезвие, я сжал его со всей силы, и то разлетелось на мелкие куски под давлением воздуха. Брат отшатнулся.
- З-зачем!? – крикнул я, расправив крылья. – Зачем ты это сделал?
- Моя мама не пела про Тайгу, - прошипел он.
- Пела, - покачал я головой.
Брат зарычал, стряхнув с лапы куски кристаллов, и нерешительно посмотрел на меня. Пламя, пылавшее в его глазах, постепенно угасло, и за ними показалась растерянность. Видимо, он всё-таки вспомнил. Но вместо того, чтобы извиниться, он безмолвно прошёл мимо, взял тарелку с едой, и с дрожащим хвостом вышел из зала.
Я не видел ни капли раскаяния в его глазах. Только ощущение, будто ошибку совершил я, а не он.
Мне не хочется винить его за такое поведение, у нас вообще не самая простая жизнь. Нам приходится постоянно отбивать атаки на замок, и среди нападавших встречались те, кто мог маскироваться под других существ. Я всегда думал, что нас это должно только сильнее сплотить, но выходит совсем наоборот. Между тем, я всего лишь пытаюсь заботиться о нём.
А ведь раньше он был совсем другим. Я помню его как весёлого и любознательного дракончика, который всегда искал приключений на свой зелёный в обеих смыслах хвост. Я же тогда наоборот был непослушной синей злюкой. Наверное, поэтому мама и назвала моего брата Тандером, а меня Скаем. Только вот она не знала, насколько изменит нас время, и что мы совсем не будем похожи на своих тезок из её песен.
Шаги брата давно пропали в глубинах замка, и я вновь поёжился от одиночества. Только портреты людей смотрели со стен куда-то вдаль, на просторы своих владений, а колыхающийся в камине огонь успокаивал душу. Мне не хватает наших хозяев.
С ними здесь было бы намного радостнее.
Заваленные проходы и пробитые стены были не единственным ненастьем. В дождливую погоду сквозь дыры в крыше сюда проникала вода, и становилось сыро и прохладно, как сейчас. Некоторые из дыр мне удалось залатать, но в замке их было столько, что на все потребовалась бы пара месяцев… Наверное, если бы брат мне помогал, мы бы управились втрое, нет, вчетверо быстрее. Вместо этого он целые дни проводил в раздумьях. Даже когда я возвращался с охоты, едва ли он удостаивал меня большим вниманием, чем оленей, которых я приносил. Ничего, однажды всё закончится, и мы вновь будем жить как прежде. Мне хочется в это верить. Часть замка придётся отстроить заново, но это пустяки по сравнению с тем, что нам приходится переживать, когда сюда являются прихвостни Эмбера. И что они здесь забыли? Хозяева – и те уже давно покинули это место. Надеюсь, они сумеют скоро вернуться. Пока же мы здесь одни.
Сегодня утром, доедая оленью ногу, я заметил, что зал покрылся едва уловимой дымкой. Выйдя во двор, увидел, что на лес вокруг напал туман. Я любил туман – в такие дни брат покидал свою башню.
Когда я вернулся, он был уже у камина. Видимо, учуяв запах оленины, он пришёл сразу в зал. Он был высокий и крепкий, с переливающейся изумрудной чешуёй. И хоть тело его было покрыто шрамами, они совсем не уродовали его. Хотя обожжённое крыло он предпочитал не открывать. Я отличался от него - был поменьше, помладше, да и чешуя у меня была тёмно-синего цвета. А вот глаза у нас были одинаковые – один аквамариновый, а другой фиолетовый. Только вот взгляды разные.
- Ты облетал с утра лес? – спросил он своим привычным грубоватым тоном.
- Да, - вздохнул я, чувствуя, что готов согнуться под тяжёлым, практически безжизненным взглядом. – Кроме дичи там никого нет. Да и та старается держаться от замка подальше.
Брат пристально осмотрел меня с рог до лап, после чего молча взял кусок разделанной оленины. Я специально оставлял ее половину сырой, он не любил жареное мясо.
- Как твоё крыло? Пользуешься моей мазью?
- Мне не нужна мазь.
От досады мне оставалось только опустить хвост. Но ничего, мой брат был сильным драконом. Если он сказал, что ему это не нужно, значит, он справится.
- Придумал, как нам закрыть Пролом?
- Нет. Будем всё делать, как и раньше. – Из его лапы выросло несколько искрящихся кристаллов, после чего растворились в воздухе.
И так каждый раз. Даже поговорить ни о чём не можем нормально. Но я не могу заставить себя бросить пытаться. Потому что кроме него у меня больше никого нет.
- Знаешь, я сегодня ночью вспоминал маму. Помнишь, когда мы были вдвое меньше, она любила петь нам песни? Мне больше всего нравилась та, что про драконессу Тайгу, приносящую в мир свет.
Я про себя улыбнулся. Мамин образ всегда наполнял моё сердце теплом, для меня она и была той самой Тайгой, о которой часто пела. Многое бы отдал за то, чтобы ещё раз услышать её сладкий голос.
В глазах брата вспыхнул тревожный огонёк. Ни говоря ни слова, он вырастил из своей лапы несколько искрящихся кристаллов, и взглянул на них. В следующее мгновение он уже оказался у меня за спиной, а зубастое кристальное лезвие прижалось к моему горлу.
Я не сразу понял, что произошло, и сопротивляться начал только, когда чуть не лишился головы. Впившись лапами в лезвие, я сжал его со всей силы, и то разлетелось на мелкие куски под давлением воздуха. Брат отшатнулся.
- З-зачем!? – крикнул я, расправив крылья. – Зачем ты это сделал?
- Моя мама не пела про Тайгу, - прошипел он.
- Пела, - покачал я головой.
Брат зарычал, стряхнув с лапы куски кристаллов, и нерешительно посмотрел на меня. Пламя, пылавшее в его глазах, постепенно угасло, и за ними показалась растерянность. Видимо, он всё-таки вспомнил. Но вместо того, чтобы извиниться, он безмолвно прошёл мимо, взял тарелку с едой, и с дрожащим хвостом вышел из зала.
Я не видел ни капли раскаяния в его глазах. Только ощущение, будто ошибку совершил я, а не он.
Мне не хочется винить его за такое поведение, у нас вообще не самая простая жизнь. Нам приходится постоянно отбивать атаки на замок, и среди нападавших встречались те, кто мог маскироваться под других существ. Я всегда думал, что нас это должно только сильнее сплотить, но выходит совсем наоборот. Между тем, я всего лишь пытаюсь заботиться о нём.
А ведь раньше он был совсем другим. Я помню его как весёлого и любознательного дракончика, который всегда искал приключений на свой зелёный в обеих смыслах хвост. Я же тогда наоборот был непослушной синей злюкой. Наверное, поэтому мама и назвала моего брата Тандером, а меня Скаем. Только вот она не знала, насколько изменит нас время, и что мы совсем не будем похожи на своих тезок из её песен.
Шаги брата давно пропали в глубинах замка, и я вновь поёжился от одиночества. Только портреты людей смотрели со стен куда-то вдаль, на просторы своих владений, а колыхающийся в камине огонь успокаивал душу. Мне не хватает наших хозяев.
С ними здесь было бы намного радостнее.
